|
|
     
|
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | | 29 | 30 |
арт-террор
07.02.2003. "Откровение А4" А.Шевченко и управляюшие товарищи... Не все отрывки!
...
-А что так, ты на холстах совсем мало рисуешь? У тебя, вроде, не плохо получается. “Кубатура Адамова яблока” - интересный взгляд. Квадратное яблоко...
-Это - да... Я проверял, в Библии не написано, что яблоко круглым было. И меня пробило, значит оно одно, как раз и было кубическим. И это же подтвердила одна дама,
она в курсе... что яблоко не круглым было и не простым. Змей туда Дурь впустил, Адам и Ева схавали его, и Дурь их пропёрла, показав образы про одежду и про
материальные ценности. С тех пор людей и клинит на бабки и на собственность. И если уж, у нас тут такой взрослый базар по серьёзке - я такую вещь скажу. Плоскость,
вообще меня мало интересует, весь мир идет по расистскому пути, вся бумага и холсты белые. Посмотри на меня, - Пупкин выглядел, как хорошо загорелый белый, но
африканские корни выдавали его черты лица. - Нет такой бумаги. Почему именно в Африке самый высокий процент неграмотности? Потому, что бумага белая. Если они и
учатся там, в своей пустыне, то пишут мелом на чёрной доске, и у каждого своя маленькая. Внутренний барьер перед знанием, они про него и не знают ничего, но он есть. А
все знания на белом... Во времена Фараона, папирус ещё туда-сюда, ближе по цвету, отсюда и прогресс. Ещё они что-то такое про буквы поняли, что не пользовались ими... и
все иероглифы у них впуклые были - их высекали внутрь плиты. Египтяне верили, что письменность людям дал бог Тот, и что он был чужеземным богом, я думаю, он из
плоскостного мира как раз и был. И именно Тот начертал на чёрной плите, принципы всех знаний. С тех пор все доски для письма делают именно чёрными и в наших школах
они тоже... если не чёрные, то тёмные и пишут на них белым мелом. Так повелось, но никто не помнит про Тота, а доски делают тёмными. Так всё...
-Ого, куда тебя занесло, - удивился Почта. - У африканских детишек тетрадок нет, вот они и на доске...
-Нет. Не поэтому. У них нет чёрных тетрадок. Не делают, - развёл руками Пупкин. - Мир пошёл по расистскому пути, я же говорю. Миром белые правят, и порядки такие
завели. Разница между белыми и чёрными в том, что белые думают, что потом всё будет хорошо, а чёрные знают, что сейчас, в данный момент всё зашибись. Вам, белым,
необходимо научиться реабилитировать каждую секунду реальности!!!
-Ты сам, часом, не расист? Ты хочешь, чтобы взяли белую бумагу, закрасили черным, чтобы потом писать белым? - спросил Семён.
-Чёрные тетради, не делают в принципе. Бумага черная бывает, понимаешь, не покрашенная белая, а сама по себе чёрная. Фотобумагу в такую заворачивают потому, что
она Белый Свет не пропускает через себя... лучшего применения не смогли найти. Но на истинно чёрной бумаге, всё было бы круто... Я это только тогда понял, когда эту
бумагу через себя пропустил.
-Но скульптуры тоже белые, просто трёхмерные, ты же на них рисуешь? - задал я свой вопрос.
-Потому и рисую, что любую плоскость - двухмерность, белым опошлили.
Я получил ответ. Мы решили, что он реально про 2D что-то знать может, а он, оказывается, вот как к 2D пришёл.
Тут бы нам и уйти, но вмешался фактор Почты. Он начал расспрашивать про то, как работается в этой студии в мансарде.
-Чем выше ты живёшь или работаешь, тем чище энергия к тебе поступает в темечко сверху, - пояснил Пупкин, - она не трансформируется, проходя через семьи, которые
могут жить над тобой, не принимает на себя их проблемы. Короче, чем ты выше живёшь, тем ты круче и у тебя круче всё, что сверху идёт, если вообще к тебе что-то идёт.
-Ты веришь в то, что ты делаешь? - возник дополнительный вопрос у Почты. - Я, если честно, эту твою фишку со скульптурами разрисованными не очень рюхаю.
-Да, я верю, - на секунду призадумался Костя. - Конечно верю.
-Интересно, не потому ли, что твои работы продаются за дорого во всём мире? - поинтересовался Почта
-Нет конечно, я верил в это ещё тогда, когда меня не знал никто.
-А чего дальше хочешь? Остановиться и деньги считать или стремиться дальше к чему то великому? - спросил Почта.
-Для меня деньги, с некоторых пор, не самым важным стали. Деньги это херня. Но я это потом понял. Сначала я своими скульптурами левые капиталы отбивал.
-Как это? - спросил Почта.
-На аукцион в галерею приходят два моих человека, там может быть кто угодно, и критики, и галеристы в том числе. Но реально, за мои работы, торгуются два моих человека.
Они торгуются между собой до лимона и выше, и так за каждую работу. Потом всё просто - лэ-вэ на мой анонимный счёт кидают, а я потом обналичиваю и откат имею. Эту
схему ещё никто не просёк. Но критики сидят на аукционе и удивляются, от того, что я лучше Пикассо продаюсь. Потом они сами начали скупать все мои скульптуры. Дошло
до них, что я великий! Но каким путём странным! Потом я работал и жил в Японии пол года. Был крупный заказ, я купил огромную мастерскую в центре Токио. Сами японцы
в пеналах для карандашей живут, для них всё дорого. Я, всё сделал. Потом эту работу пароходом перевозили. И тогда я подумал, что уже давно могу вообще ничего не делать,
а просто созерцать всё вокруг... А тут Япония везде, все дела... И я начал созерцать, путешествовать, отдыхать. И от этого созерцания, меня ещё больше переть стало
порисовать. Значит я не могу без этого уже. Я верю в своё искусство, и в то как я его понимаю, и хочу, чтобы искусством было всё, что я делаю, или то, что я назову
искусством. Даже, если я плюну на холст и назову это творчеством, я хочу чтобы все восторгались этим. Но я не уверен, что это мой путь.
-Так всё таки, получается, важно для тебя, чтобы это принимали и одобряли другие?
-Так это не только для меня... важно быть признанным окружающими. Мы же в обществе живём. Ты, Почта, тоже признан и мы тебе доверяем, потому, что у тебя всё то, чем
ты занимаешься, очень качественное и эксклюзивное.
-Это точно, - уточнил, а заодно и похвалился Почта.
-Этот мир галерейный, так устроен, что очень важно при жизни быть одобренным престижными критиками и галеристами, хотя, они все, конечно, неудачники великие, по
этому галеристами и критиками стали. Галерейщики эти, они кто? Они просто связи имеют с теми, кто искусство покупает, и продают им его. А хороший объективный
критик, прошу заметить, это большая редкость. Личная трагедия большинства критиков, это как раз то, что они не стали ни музыкантами, ни художниками, а стали критиками.
Ругать легче, чем созидать. Есть несколько реальных, не озлобленных, объективных критиков. В них и следует истину искать. А большинство, тех кто критиками себя называют,
именно называют, а не являются ими объективно, большинство из них, это такие злобные зрители. Они никто, и понимают это совершенно чётко для себя, но не признаются в
этом ни себе, ни окружающим. Они никто, и с невероятной активностью пользуются шансом засветиться, покритиковать или просто поругать... Кого? Возможно гения! И
ситуация такая, что важно иметь признание, в этом арт-мире, и несмотря на всё, я его уже имею. И буду использовать это, а как использовать, я ещё не решил. Само собой всё
получится, думаю. Не знаю, пока, что я буду хотеть делать дальше, и не знаю, в искусстве ли вообще, - поделился художник личным.
Семён сидел спиной к стене, на которой висело несколько редких картин Пупкина. Внимательно оглядывая мастерскую, Семён увидел новую для себя картинку,
выполненную в нарочито примитивистском стиле. У него возник вполне понятный вопрос:
-Оба! Что за картина такая, что это значит?
-Как что? Что ты сам видишь? - спокойно спросил Пупкин, помогая Семёну с пониманием увиденного.
-Я вижу, что лягушка взяла в рот хобот у слона, - удивился вопросу на вопрос Семён.
-Правильно, молодец, - с одобрением в голосе похвалил Пупкин, не нуждавшегося в этом зрителя.
-Что? А как же тайный смысл?.. Что ты подразумевал такого?.. - выдал новую порцию вопросов Семён, пропустив мимо не явный наезд.
-Я подразумевал, что у слона лягушка берёт в рот хобот.
-И всё??? - разочаровался Семён.
-Да, - снисходительно ответил Пупкин, удивившись непонятливости собеседника.
-Не, ну, обычно... там, креатив всякий в изображении бывает... глубоко, - поделился опытом Семён.
-Вот глубоко лягушка хобот у слона в рот взяла - это и есть глубоко, а креатив в том, что она взяла, она сделала это. Она сделала то, что сделала, - на повышенных нотках
пояснил свой креатив Пупкин.
-........??? - вопросительно промолчал Семён, приподняв брови.
-Иногда жизнь, и то что видишь, надо воспринимать буквально, - научил Пупкин, - не всегда надо заморачиваться... Мне так смешно на моих выставках бывает, когда
некоторые люди, подходят с умным видом, есть такие, они всегда по выставкам и по театрам ходят, и ходят лишь за тем, чтобы потом сказать “вот я была в театре, видел такую
выставку... о... всё такое!” - мудаки они все. Ходят смотрят зря, какой то тайный смысл ищут...
-А кто не мудаки тогда? - спросил Семён, не увидевший приближающихся подводных камней.
-А те не мудаки, кто про тайный смысл не спрашивают, а скульптуры мои покупают. Не мудаки спрашивают: “Сколько?” А потом молча чек выписывают, я его забираю, они
берут скульптуру или картину, и уходят молча. Сразу видно - не мудаки.
-То есть, те кто покупают твои скульптуры разрисованные, они не мудаки, а те кто не покупают - мудаки, так? - уточнил Семён.
-Да, - односложно и понятно ответил Пупкин.
-А если я, например, могу купить скульптуру, но про тайный смысл спрашиваю? - смоделировал ситуацию Семён.
-Я могу тебе объяснить, - ответил Пупкин.
-А если я не куплю?
-Значит ты мудак, - с интонацией неоспоримого вывода, подытожил Пупкин.
-Понятно, - задумался, натолкнувшийся на камни откровения, Семён.
-Вот и хорошо! - одобрил понятливость Семёна Пупкин.
Воцарилась непродолжительная пауза, которую, незамедлительно нарушил категоричный, склонный к навешиванию ярлыков Пупкин. Он по отечески заботливо и понятно
разъяснил:
-Знаешь, Семён, вот ты сейчас спросил про тайный смысл и не купил. И теперь ты знаешь, что ты мудак. Понимаешь?
-Я думаю, что я не мудак, - сделал предположение Семён, опирающийся на свой жизненный опыт.
-Мудак, мудак, это я тебе говорю, я разбираюсь в этом. Просто поверь мне. Ты думаешь, что не мудак, а я точно знаю что ты мудак. В этом наше основное отличие, -
поставил точку опытный в подобных вопросах Пупкин.
На этот раз, пауза повисшая в воздухе, была продолжительной и тяжёлой. Семён, казалось, обдумывал вероятность дать по морде Пупкину, но его смущало одно - он был в
гостях у получателя. Эта условность его и остановила... Пауза зависла.
Автор: А.Шевченко и управляюшие товарищи 
Форум
Новое сообщение:
|
|
|
|